2:37 PM Сказитель и шаман |
| Сказитель и шаман В архаичных культурах Северо-Восточной Азии между сказителем и шаманом, мастером устного рассказа и человеком, обладающим чудесной целительной силой, существует тесная связь, а следы шаманизма можно обнаружить во всех традициях тюркского устного эпоса. Взаимосвязь между шаманом и сказителем наиболее очевидна у тех тюркских групп, где шаманизм практиковался вплоть до недавнего времени, т.е. у якутов и различных тюркских групп Алтая. Фигуры певца и шамана в этих традициях четко различаются, но многое указывает на то, что первоначально они были одним целым, как среди некоторых тунгусских и палеоазиатских народов (Райхл, с. 54-55). Д.А.Функ в монографии «Миры шаманов и сказителей» впервые в научном плане сопоставляет шамана и сказителя эпоса. По его утверждению, любой шорский сказитель-кайчы хорошо знает о существовании того, кто владеет искусством «рассказывания сказок», о хозяине кая. Этот дух может надолго обосноваться в каком-то одном месте, принося славу сказителям, может и уйти, к другому народу и тогда традиция сказителя в регионе приходит в упадок (Функ, с. 259). В Северной Шории, например, очень сильным камом считался кайчи Капрол, к нему свозили больных не только из ближних, но и из дальних улусов (Функ, с. 259). В шорской традиции сказителем кайчи, как и шаманом, становятся в результате избранничества; эпические песнопевцы часто повествуют о чудесном получении дара сказителя во сне. Получение необычных способностей «во сне» - довольно распространенное явление, о котором свидетельствуют шаманы, сказители, колдуны (Функ, с. 264). Важным моментом в избранничестве сказителей, как и шаманов, считалось сошествие к будущему сказителю духов-тос. В отношении шаманов такое сошествие обычно определялось стандартной формулой тос пасыпчылар – «духи давят» и влекло за собой то, что обычно именуется «шаманской болезнью» (Функ, с. 265). Старики-шорцы считают, что сказитель, как и шаман, должен отличаться от обычных людей какими-то особенностями физического или психического плана (Функ, с. 262). Казахи считали, что хороший шаман (баксы) должен быть хорошим музыкантом и певцом. Существовало представление о получении дара поэта и певца (акын, жирау) по воле сверхъественных сил. По казахским поверьям, у каждого акына имелся дух-покровитель, являвшийся ему в образе льва, сивого волка, сизой утки. Туркмены, узбеки и каракалпаки словом бакши именовали народного певца и сказителя, кыргызы, казахи, уйгуры под этим словом знали шамана. Значит в древности, этим словом назывались и певец и шаман, объединенные в одной фигуре (Функ, с. 260). В шаманских песнопениях эвенков (эривун – букв. «клич») музыкальная характеристика (ритм и мелодия) задается особым запевом, который неоднократно повторяется как припев. Запевы-припевы (икэвкэ) организуют музыкальную ткань поющихся монологов и в таких эпических жанрах эвенкийского фольклора, как мифы и сказания, где каждый герой имеет собственный мотив (Новик, с. 79). Долганы прибегали к услугам песенников для исцеления больных: «В годы, изобилующие болезнями, песенничество принимало массовый характер. При этом песенники – мужчины и женщины – одеваются в нарядное платье и разъезжают по чумам, распевая песни от имени вселившихся в них духов и предсказывая будущую судьбу хозяев» (Попов, 1937, с. 19). Шаманское пение, было отнесено музыковедом-фольклористом Э.Е.Алексеевым к стилю дьиэрэтии ырыа (плавная, протяжная, цветистая песня) в отличие от бытового пения дэгэрэн ырыа (подвижная, размеренная песня). По поводу стиля дьиэрэтии он замечает, что «это не просто гортанное или горловое пение. Исполнение в стиле дьиэрэтии обильно уснащается специфическими фальсетными призвуками – кылысахами, техника которых вырабатывается длительной тренировкой» (Алексеев Э., 1976, с. 11). В перечень жанров, исполняемых в этом стиле входили песенные импровизации тоюки и благопожелания алгысы, которые, являлись одной из наиболее распространенных у якутов форм обрядовой поэзии; в форме тоюков передавалась и прямая речь героев олонхо (Алексеев Э., 1976, с. 11). Среди бурят устные предания в виде улигеров (былинных сказаний) служили важным средством передачи шаманских традиций из поколения в поколение. И шаман, и сказитель играли большую роль в сохранении древних знаний. Сказитель почти не отличался от шамана: его пение, считалось, обладало шаманской силой врачевания, подобно пению хатаали (певцов-лекарей североамериканских индейцев) навахо. Заклинания шаманов по призыванию духов, которыми начинались все обряды, облекались в стихотворную форму. Рассказывать сказки или сказание – это магический дар, сопоставимый с даром шамана, - способность видеть духов и общаться с ними. Рассказывание сказки или сказания – это общение с Ханом Алтая и другими духами-ээзи. Духи больше всего любят слушать сказки, всегда собираются, когда где-нибудь кайчы начинает сказывать горловым пением, потому всегда перед началом сказки или сказания кайчы поет благопожелание – топшуру и Хану Алтай. Также как шаман в своём путешествии, входит сказитель в эпический мир, следуя за героем: сказывая, сказитель постепенно переходит на первое лицо. Шаманы перевоплощались в разных героев. Аналогичный выход исполнителя из сюжета используется в сказках, героических сказаниях, при благопожеланиях, шаманских камланиях: «чё-ёк» - слово, имеющее магическую силу. Но этот смысл не первичен для сказителя, он первичен для шамана; может встречаться в других местах шаманских текстов сказания. При обращении к айыы, духу-хозяйке Земли, духам-хозяевам природы (иччи) «белый» шаман должен был только петь. Для этого подбирали шамана, у которого был нежный, тихий, тонкий голос, так как считалось, что на громкий, раскатистый голос айыы не отвечали. Поэтому Е.Н.Романова отождествляет «белого» шамана с певцом. Она предполагает, что «белый» шаман якутов мог выступать сразу в роли певца и шамана. К кругу лиц, близких к шаманам, у хакасов относились музыканты-сказители кайчи. Певец у якутов обладал некоторыми свойствами, присущими шаману. По сведениям В.Л.Серошевского, встречались такие редкие певцы, пение которых женщин повергало в истерику, а мужчин приковывало к земле. От такого пения высыхали деревья, люди теряли рассудок. Великие певцы, по поверьям, своим пением могли убить даже шамана. Как и певцами, шаманами становились избранники судьбы (Романова, 1994, с. 63). Аржан Кузереков - алтайский кайчи проживает в деревне Курота. Он считается шаманом, так как лечит людей звуком кая. С утра около его юрты толпится народ. При этом больные прибывают со всей России. В основном приводят детей родители. Аржан обычно через арчын – можжевельник смотрит судьбу людей и лечит с помощью кая через алгыш. По его словам, в последнее время, культуру алтайцев сильно развратили. Очень многие хотят использовать традиции. В Сибири имеется очень большая культура. Она связана с кровью – хааном. Обычно у шаманов большое давление. У каждого человека должна быть мысль. Когда человек рождается, должна быть белая и черная сторона. У огня дух очень большой. Поэтому он всегда обращается через огонь. Аржан с детства был необычным мальчиком: предпочитал общаться с собаками, но не с людьми, которые его не всегда понимали. В итоге в школе почти не учился из-за болезненных проявлений психофизиологического характера. Каю стал учиться с 12 лет в артистической среде, учился играть на топшуре, стал заучивать различные запевы из эпоса (Харитонова, с. 252). Согласно хакасским представлениям, у шамана и сказителя – хайджи дорога считалась единой. То есть пути у богатырей сказаний (нымах чолы) и шаманских духов (хам чолы) считались общими. Во время исполнения героических сказаний души богатырей – «алыптын сунези» на своем пути могут встретиться с тесями камлающего в этот момент шамана. Это объяснялось тем, что теси и горные духи очень любят слушать сказания и горловое пение – «хай». Считалось, что хай притягивает шаманских тесей. Многие великие сказители «хайджи» становились шаманами, ибо способность к горловому пению они получали от горных хозяев. Хайджи, выбравший путь сказителя, приобретал чатхан или хомыс. Если он возьмет шаманский костюм, то станет камом. С другой стороны, великие шаманы умели петь горлом – каем (Бутанаев, 2006, с. 62). Е.Е.Ямаева настаивает на том, что на Алтае некоторые сказители могли выполнять функции шамана, а некоторые – функции ярлыкчы (жрецы в бурханизме). К сказителям-шаманам она относит А.Г.Калкина (Харитонова, 2006, с. 86). Литература Алексеев Э. Проблемы формирования лада. – М., 1976. Бутанаев В.Я. Традиционный шаманизм Хонгорая. – Абакан: Изд-во Хакасского государств. универс. им. Н.Ф.Катанова, 2006. – 254 с. Попов А.А. Долганский фольклор. – Л., 1937. Райхл К. Тюркский эпос: традиции, формы, поэтическая структура / пер. с англ. В.Трейстер под ред. Д.А.Функа - М.: Вост.лит. 2008. – 383 с. Романова Е.Н. Якутский праздник Ысыах: истоки и представления. – Новосибирск: ВО «Наука», 1994. – 160 с. Новик Е.С. Обряд и фольклор в сибирском шаманизме: Опыт сопоставления структур. – М.: Вост.лит., 2004. – 304 с. Функ Д.А. Миры шаманов и сказителей: комплексное исследование телеутских и шорских материалов. – М.: Наука, 2005. – 401 с. Харитонова В.И. Феникс из пепла? Сибирский шаманизм на рубеже тысячелетий. – М.: 2006. – 372 с. |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |